Posted 8 февраля 2018,, 10:12

Published 8 февраля 2018,, 10:12

Modified 17 сентября 2022,, 14:54

Updated 17 сентября 2022,, 14:54

Белковский: регионы Кавказа потеряли былую значимость для России

8 февраля 2018, 10:12
Почему народам Северного Кавказа нужно дать возможность самим решать свою судьбу, грозит ли "майдан" России и возможно ли, чтобы ко власти в РФ пришла женщина, гей или чернокожий, в интервью RostovGazeta рассказал политолог Станислав Белковский.

Какие политтехнологии работают на Юге России, а какие нет?

Особенности, конечно, есть, но не в смысле политических технологий, а в смысле определенности менталитета жителей Юга России. Я считаю, что Юг по менталитету ближе к Украине, чем ко многим другим регионам РФ. По этой причине здесь гораздо больший запрос на то, что в русском языке обозначается термином "вольность". Даже несмотря на консерватизм местных жителей, равно как и жителей Украины, здесь есть простор для оппозиционной деятельности.

Что касается политических технологий, я в них не верю. Сейчас мы с политтехнологами, хотя я считаю, что такой специальности не существует – она фейковая, пришли к некоторому консенсусу, что никаких политтехнологий нет. Есть некие ценности, которые кандидат должен преследовать адекватно нынешней эпохе.

Насколько вероятно повторение украинского конфликта в России?

Я не вижу вероятности повторения этого конфликта хотя бы потому, что в России нет активного меньшинства, которое могло бы организовать майдан. В Украине и в России есть принципиальное различие в самой философии взаимоотношений власти и общества. На Украине государство воспринимается как наемный работник общества. Государство не наделяется каким бы то ни было сакральным статусом. Не случайно в Новейшей истории этой страны на выборах трижды побеждали оппозиционные кандидаты в президенты, что в России представить невозможно. В России ни разу не побеждали оппозиционные кандидаты в президенты.

В России есть сакральное отношение к государству. Люди боятся его. Люди приписывают ему сверхъестественные особенности. Именно поэтому в России майдана не будет.

При приходе к власти каких президентов возможно улучшение взаимоотношений между РФ и Украиной?

Дело, к сожалению, не в президентах. Жертвами вооруженного конфликта к настоящему времени стали 12 тысяч человек, то есть эти 12 тысяч трупов являются препятствием к восстановлению отношений, кто бы ни был у власти как в России, так и на Украине. Должна пройти смена поколений, не во власти, а вообще и в России, и на Украине для того, чтобы можно было возобновить диалог. Должно пройти не одно десятилетие.

Вы выступали за самоопределение Кавказа. Сейчас ваша позиция не изменилась?

Сказать, что я выступаю за отделение не могу, потому что это уголовная статья. Я выступаю за то, чтобы исламские регионы Северного Кавказа - Чечня, Ингушетия и Дагестан, получили возможность определиться, хотят ли они оставаться в составе РФ. Если нет, то нужно предоставить им такую возможность. Де-факто, они не находятся ни в политическом, ни в правовом пространстве Российской Федерации.

Эти регионы были присоединены в ходе Кавказской войны, которая длилась почти 50 лет. Если говорить о том, хотели ли эти регионы войти в состав РФ, то, наверное, нет, но с геополитической точки зрения это было нужно Российской империи для того, чтобы иметь коридор на Закавказье, который в то время входил в состав империи. Сейчас, когда Кавказ не входит в состав России, и уже, наверное, никогда не будет входить, этот коридор просто не нужен.

Россия входит в новую политическую эпоху, когда размеры территории, границы государства не имеют той священной роли, которую они играли прежде. То есть можно быть очень маленьким государством, и при этом очень процветающим и влиятельным. Возьмем, например, Катар, или Израиль, которые имеют самые разнообразные способы влияния. Сказать, что это большие государства? Это небольшие государства, но весьма влиятельные. Размеры территорий не так важны, как это представлялось в прошлом. Можно пойти на сокращение территории, если это дает существенный выигрыш в управляемости страной.

Очевидно, что несмотря на то что Рамзан Кадыров не раз заявлял, что он один из ближайших сторонников президента станы, а республика навеки с Россией, сам субъект развивается по особому пути. Вы как видите будущее отношений между Грозным и Москвой?

Я сторонник концепции, что Чечня должна сама решать свои вопросы. Другой вопрос, должна ли она получать какие-то ресурсы от РФ, поскольку сегодня Кадыров уже является фигурой не регионального, и даже не федерального масштаба. Фигурой федерального масштаба он стал, наверное, еще пять лет назад, когда включился в ряд крупных проектов за пределами своей страны. Сегодня можно уже говорить о том, что он фигура международного масштаба, и сегодня претендует на статус неформального лидера исламской группы, сообщества мусульман России. Митинг, который он организовывал у посольства Мьянмы против притеснения мусульман был нужен только для того, чтобы утвердиться как неформальный лидер.

Сейчас он поддерживает контакт с Саудовской Аравией, с некоторыми другими крупными исламскими государствами с целью предстать вождем российского ислама. И если эта трансформация завершится, что еще десять лет назад казалось невозможным, а сегодня вполне реально, то что-то сделать с этим политиком, усмирить его как-то, укротить будет очень сложно, гораздо сложнее, чем даже сейчас.

Телеканал "Дождь", с которым вы сотрудничаете, позиционирует себя как откровенно оппозиционный. За счет чего он существует? И, по вашему мнению, насколько реально существование полностью независимого от государственного влияния СМИ в России?

"Дождь" зарабатывает и окупается за счет платной подписки. Подписчиков не так много, около 100 тысяч. Если посчитать экономику этого проекта, то это низкобюджетный проект. Там невысокие заработные платы, небольшие расходы на технику, как и в случае с радиостанцией "Эхо Москвы". Во многом он строится на бесплатном контенте, который получают от экспертов и приравненных к ним спикеров. Но роль этого телеканала очень важна, потому что, как и "Эхо Москвы", он стал абсолютно независимым нишевым каналом. Никакой цензуре их программы не подвергаются. Это я как сотрудник канала могу сказать.

Я в принципе считаю, что никакие ограничения СМИ не нужны, кроме тех, которые связаны с культурой речи и с распространением экстремизма. При нынешней власти это нереализуемо, но при следующей - вполне, поскольку Россия – это страна крайностей. Вполне допустимо, что из сегодняшней крайности закручивания гаек она шагнет в обратную сторону, когда неэффективность нынешней политики станет очевидной для активного творческого меньшинства.

Может ли стать следующим президентом женщина, гей или темнокожий?

Да. Когда рухнула абсолютная монархия в России при том, что император Николай II сопротивлялся любому ограничению собственной власти и отвергал даже предложения собственных братьев, которые хотели создать ответственное министерство, то есть правительство, подконтрольное Госдуме, избирательные нормы во время выборов в учредительное собрание в 1917 году были самыми демократичными в мире. Возрастной ценз на тот момент был 21 год, тогда как в Германии, например, 25 лет. Предоставляли права голоса женщинам и военнослужащим.

Россия любит радикальные решения. Если сегодня она оказалась заложницей радикальных решений консервативного толка, то от них очень легко перескочить к радикальным решениям либерализующего толка.

Вы часто критикуете Русскую православную церковь. В Ростовской области сложилась проблема с тем, что церковь возвращает от государства исторически принадлежащие ей здания, но не редко потом перепродает их. Таким образом накапливает негатив в том числе и среди своей паствы. Как вы считаете, это проблема?

Как показывает опыт ряда регионов России, с этим бороться можно. Если несколько тысяч жителей выйдет на митинг против такого решения, то РПЦ даст задний ход. Их собственный ресурс не безграничен, особенно ресурс мужества. РПЦ не может идти до конца, когда она видит сопротивление людей.

Возможно ли при этом добиться того, чтобы церковь хотя бы отчитывалась о доходах, которые получает?

При нынешней организации это невозможно. А почему, собственно, церковь должна отчитываться? Это независимая религиозная организация. Она по закону не должна отчитываться. Если бы верующие спросили, где наши деньги, то тогда что-то бы изменилось. А пока священноначальник считает, что механизм РПЦ – это механизм зарабатывания их личных денег.

РПЦ – это организация, которая разменяла свой духовный авторитет, сформировавшийся при советской власти в конце 80-х годов, на близость к административной власти сегодняшней. Духовности в результате нет.

При изменении власти я думаю, что этим все дело и закончится, поскольку РПЦ, к моему глубочайшему сожалению, как прихожанина, полностью умножила на ноль собственный моральный авторитет в обществе, и надеется только на административный ресурс. Если ей в поддержке будет отказано при следующей власти, то никакой РПЦ не будет. Реформация, о которой мы говорим, станет неизбежной.

"